Спектакль «Семейный ужин в половине второго», мелодрама по пьесе Виталия Павлова.

Режиссер Михаил Цитриняк

Художник-постановщик — Мария Рыбасова

Художник по костюмам — Виктория Севрюкова

Композиторы — Борис Кинер и Александр Прокопович

Роли исполняют:

Ирина — Анна Большова

Ксения Васильевна, мама Ирины, профессор — Ольга Остроумова

Тихон Семенович, папа Ирины, генерал — Анатолий Васильев

Алексей Викторов — Кирилл Гребенщиков

Анатолий, муж Ирины — Андрей Рапопорт

Балерина — Софья Тарицына

​

Помните анекдот: те же и муж? Или другой — про родителей, что внезапно вернулись домой и застали отпрыска в постели с девушкой?

«Семейный ужин» слишком похож на все, что вы видели до этого. Но впечатление это обманчиво. Все на сцене — обман, от первого до предпоследнего слова.

Простенькая история — после встречи выпускников Ирочка затаскивает Лёшу к себе домой:

— Давай выпьем! Кушай, раздевайся!

Что будет потом? Конечно, выпьют, поговорят, всех вспомнят, а утром проснутся в одной постели. Конечно, заявятся родители с дачи и муж. Как тогда, двадцать лет назад. Мужа, правда, тогда не было, но это неважно. Но звучат неправильные, диссонирующие музыкальные вставки. Так и хочется  проиграть их в обратную сторону, может, музыкант ошибся? Нет. Музыка — правильная. Это на сцене — всё неправильно, всё наоборот.

Ирочка спрашивает, Лёша отвечает:

— Нормалёк.

Так и прилипает к нему этот «нормалёк». И на все вопросы он отвечает словами вопроса. Дети есть? Есть. Двое? Двое. Женат? Женат. Жилье есть? Есть.

И у неё всё есть. Ах, да, их любовная история? Так ведь у неё ребенок родился. Твой, Лёша, ребенок!.. А где он? Она... в Париже, балерина.

И спотыкается на этих «Париже» и «балерине».

Заявляются родители. Папаша-генерал, матушка-профессор, те же... и муж. И повторяются ответы-вопросы. Да никому они и не нужны, ни ответы, ни вопросы.

Их тогда разлучили, в юности. Но сейчас, сию секунду, Ирочка очнулась, схватила чемодан, и готова с Лёшей уйти из опостылевшей семьи, туда, куда глаза глядят, всё бросить ради любви. Ради Лёши, который... нормалёк.

Лёша прилетел утром. Опоздал на похороны матери. На встречу одноклассников тоже опоздал. Он пришел взглянуть на Ирину. И очутился на этом семейном ужине в половине второго.

— Что ты молчишь! — кричит ему женщина, которую он оставил двадцать лет назад. А что говорить там, где играют не твою пьеску?

«Жила-была девочка Ира. И мальчик Леша. Они учились в одном классе, а потом в институте. И любили друг друга. До тех пор, пока их не застукали внезапно вернувшиеся с дачи папаша с мамашей. И кончилось всё тем, что мальчика выгнали из института, забрали в армию и послали на войну. И не узнал он, что девочка сделала аборт от него, а могла быть у них дочка-балерина... это всё чудовища-родители, генерал этот и мамаша-профессорша, разрушили их счастье...»

Лёша досмотрит представление до конца. До того момента, пока мама героини не выдерживает. Не выдерживает затянувшегося «спектакля» своей дочки, которая не понимает, что сейчас, перед этим взрослым мужчиной — Алексеем — стыдно. Не заслужил этот седеющий чужой человек лжи.

— Да ты же сама тогда все решила. Могла попросить отца перевести Алексея служить поближе. Могла не делать аборт.

Единственный, кого по-настоящему жаль — муж Ирины, Анатолий — мягкий, интеллигентный человек

Во время финального монолога Ирины, ее муж стоит в стороне от людей, которых он считал своей семьей... Это самый страшный момент спектакля. Он стоит, закрыв лицо ладонями, как ребенок. Жизнь сломана. Красавица, любимая женщина — оказывается вечным подростком-истеричкой, придумавшей пьесу и сыгравшей главную роль не в своем воображении — наяву. Тесть с тещей? Обычные родители, которые хотели счастья своей девочке, берегли ее и соглашались играть. До сегодняшнего дня.

И всё это — мелочь, по сравнению с тем, что им, живым человеком, который просто хотел семью, поиграли, назначив статистом в «пьеске». Не доверили ему тайну, которую мог бы пережить, которую он бы понял. Эта женщина у его ног — обманывала себя двадцать лет, себя и других. Зачем?

Когда Анатолий понял, что Ирина просто не способна любить?

Когда призналась, что по настоянию матери сделала аборт, или когда теща возразила, что решение приняла сама Ирина?

Неважно. Важно лишь, что трагедия — то, что случилось с Анатолием.

Лихой папаша, что рюмку за рюмкой хлопает, братание устраивает, даже на «ты» переходит. Да все забыто, старший сержант: ты отслужил, воевал, ранен — мужик. Давай старое не будем поминать. Как-то хочет генерал промаршировать в настоящее, в сегодня. Но когда наступает развязка — генерал сидит на заднем плане, не рвется в бой. Он уже знает — этот бой проигран еще там, в прошлом, когда Ирина убила его внучку. Убила — саму себя, по сути.

И ничего уже не значащий последний вопрос Ирины:

— Леша, у тебя дети-то есть?

И он улыбается и отвечает:

— Дочь. Ирина.

— Балерина?

Он не отвечает. Возникает на авансцене маленькая балерина. И ты понимаешь, что это единственная правда в спектакле: она действительно у него есть, прелестная дочка, балерина! И назвал он ее в честь той девочки, которую любил в юности. И все у него в жизни — настоящее.

Спектакль поразительно компактен и короток, час сорок без антракта ощущаются, как академический час. С недоумением встречаешь поклоны — как так, спектакль кончился?!

Перенасыщенные юмором сцены строго подчинены логике происходящего. Персонажи перегибают с юморком там, где скрыто слишком много. Действие набирает ход, массу, инерцию — и к сцене с маленькой балериной зритель просто влетает в Лёшину правду. А как с ней жить теперь — каждый решает сам.

Спасибо, актеры. Спасибо, режиссер.