«ЮЛИЯ РУТБЕРГ ВЕРНУЛАСЬ НА РОДНУЮ СЦЕНУ В РОЛИ МЕДЕИ»

Не успели отгреметь праздничные фанфары спектакля «Пристань», посвященного 90-летию Вахтанговского театра, как на Малой сцене состоялась очередная премьера. Юлия Рутберг сыграла заглавную роль в спектакле «Медея».

За четыре года правления Римаса Туминаса актриса ушла в тень, в ее репертуаре осталась только одна роль — Тайная недоброжелательность в «Пиковой даме» Петра Фоменко.

Вынужденное молчание не было вызвано разногласиями с новым худруком театра. Напротив, когда Рутберг «дозрела» до Медеи, Туминас дал ей возможность сыграть бенефис на Малой сцене и одобрил команду чужаков, которую актриса привела с собой.

Чужаки — это кинорежиссер Михаил Цитриняк, у которого Рутберг снималась, и ее партнер по сериалу «Не родись красивой» — Григорий Антипенко. По слухам, Антипенко был приглашен в спектакль, потому что вахтанговец Владимир Вдовиченков от роли Язона наотрез отказался, то ли испугавшись сильной партнерши,

то ли из-за плотного графика.  

Никто и не скрывал, что царить на сцене исполнительница роли Медеи будет в гордом одиночестве. Действие пьесы Ануя закольцовано вокруг главной героини,

по сюжету она не покидает подмостки до самого финала. Остальные персонажи — муж Язон, царь Креон, кормилица — играют по одной-две сцены, и те в дуэте

с Медеей. Там, где у них эффектный выход, у нее очередной этап роли. Выдержать такой марафон может только актриса одаренная, с хорошей техникой, умная.

В общем, такая, как Рутберг.

На полупустой сцене, в центре круглого ковра ее героиня как на ладони. Вначале — отвергнутая женщина, гневно наблюдающая за свадебным пиром экс-супруга. Чужестранка, предавшая отца и убившая брата из любви к Язону, она больше не может вернуться на родину в Колхиду. Язон отрекся от нее, а Креон требует,

чтобы она покинула Коринф. Загнанная в угол героиня изрекает: «Сильнее, чем сейчас, я не буду никогда». И решает последние часы жизни посвятить мести.

Рутберг временами играет крупней и громче, чем требует Малая сцена. Кажется, что в процессе репетиций этих эпизодов режиссер всякий раз выходил на перекур. Переломный момент в спектакле наступает, когда на сцене появляется Язон-Антипенко. Оказывается, у подлеца и предателя, чей портрет успела нарисовать зрителю Медея, есть свои правда и боль. 

Язон любил и продолжает любить Медею. Только совместные преступления, взаимные измены и высочайший градус страсти, раскаляющий их 10-летний союз, окончательно вымотали его. Женитьба на дочери Креона — это попытка бегства и забвения.

Антипенко играет Язона просто и точно. Его герой испытывает ненависть и жалость, любовь и ревность, он слаб и в то же время силен. Дуэтная сцена становится ключевой в спектакле. От филигранной негромкой игры партнера Рутберг зажигается каким-то новым огнем, сходит с котурн и находит искреннюю интонацию.

Эта ясно сыгранная сцена непостижимым образом оправдывает чудовищные преступления, вводящие в ступор интерпретаторов мифа о Медее. Убийство детей — жертвоприношение, совершенное в тщетном желании вернуть если не мужа, то хотя бы его память. «Это я, Медея! А теперь попробуй забыть меня!»

Пока героиня Рутберг продолжает считать Язона частью себя, его попытка освободиться обречена. Как в отсутствие достойного партнера обречен театр одной актрисы. Одаренной, с хорошей техникой, умной. Такой, как Рутберг.