Григорий Антипенко покорил всех женщин постсоветского пространства, снявшись в сериале «Не родись красивой». И хотя популярным его сделали телесериалы, сам он отдает предпочтение театральной сцене. В Ереване на сцене Театра музкомедии им. Пароняна Григорий Антипенко вместе с Татьяной Арнтгольц отыграл два вечера антрепризный спектакль «Двое на качелях» по пьесе американского драматурга Уильяма Гибсона.

​

— Григорий, в Армении вы впервые?

 

— Да, хотя у меня армянские корни — по маминой линии. К сожалению, я недостаточно хорошо знаю эту историю, надо бы ее раскопать, но мой прадед Артем Иванович, к сожалению, не знаю его фамилии, жил здесь, в Ереване, и похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве. Он был армянином — правда, насколько чистокровным, я не знаю, немного смущает его отчество, но факт, что я на него очень похож.
В Армению приехать мне хотелось давно, но все как-то не получалось. За эти два дня я успел побывать в музее Параджанова — впечатления потрясающие,— в Гарни и Гегарде. Красота неописуемая, но больше всего меня потряс монах в Гегарде — его пение в церкви, вырубленной прямо в скале, произвело огромное впечатление.

— Известно, что вы увлекаетесь альпинизмом. Нет желания совершить восхождение на вершину Арарата?

— Я бы с удовольствием — если пригласят, конечно.

— Вы стали популярным благодаря сериалам, а после участия в сериале «Не родись красивой» в вас влюбилась вся женская половина России. Не мешает ли такая успешная «сериальная» карьера вашей работе в театре?

— Нет, театр всегда у меня на первом месте — так я и планирую свой рабочий график. Любые кино- и телепроекты подстраиваю под свои спектакли и репетиции. Театр для меня — это самый живой, самый непосредственный из всех тех видов искусств, к которым я имею какое-то отношение. На театральной сцене ты все делаешь в первый и последний раз, перед конкретным зрителем, который находится здесь и сейчас. Завтра придет другой зритель, послезавтра третий и так далее. И каждый раз — как в первый, ты должен выкладываться до конца, ибо на сцене ты никого не обманешь. Если на что-то способен, то зритель это увидит и оценит, а если нет — он просто уже не придет на твои спектакли.

— Спектакль «Двое на качелях», который вы с Татьяной Арнтгольц представили на суд ереванской публики, совершенно «свежий» — его премьера состоялась в ноябре 2012 года. Вы уже успели «обкатать» его на публике?

— Практически нет, поэтому мы дико волновались, выходя на сцену в Ереване. Мы не успели его «обкатать» как следует в России, в основном играли спектакль в Москве. Конечно, большое значение имеет национальный менталитет публики, перед которой ты выступаешь. К слову, мы позволили себе некоторую импровизацию при переводе пьесы, сообща искали какой-то универсальный вариант для театральной публики постсоветских стран и не только.

— «Двое на качелях» — это классика американской драматургии. Разве допустимы вольности в переводе таких пьес?

— Пьесу написал замечательный американский драматург Уильям Гибсон в 1958 году, по этой пьесе американцы сняли фильм. Честно говоря, я не в большом восторге от этого фильма, но слышал, что он даже получил какого-то «Оскара». Пьеса очень тонкая, психологическая, она затрагивает темы, актуальные во все времена. Режиссер Алексей Кирющенко проделал титаническую работу — можно сказать, что в определенном смысле он стал соавтором Гибсона. Отвечая на ваш вопрос, скажу, что это не та драматургия, которую категорически нельзя менять. Любая переводная драматургия имеет все-таки авторство переводчика, где есть момент легкой импровизации, которую и допустил Кирющенко. И, кстати, это оживило пьесу, сделало ее более современной для сегодняшнего зрителя.

— Вы как-то говорили, что мечтаете сыграть Фигаро на театральной сцене.

— Фигаро — это роль мирового репертуара, от таких ролей, как правило, не отказываются. Такие роли даются откуда-то сверху и именно тогда, когда ты готов к этому. А пока ты не дозрел, своего Гамлета не получишь. Не хочу раскрывать все карты, но мне сейчас предложили интереснейшую роль. Это Шекспир. Я сильно волнуюсь, прекрасно понимая, каких колоссальных усилий потребует эта роль. И очень интересно, что это произошло именно сейчас. Может быть, когда-нибудь дозрею и до Фигаро, и до Сирано.

— И до Гамлета?

— Надеюсь, и до Гамлета тоже… Мне 38, и очень хотелось бы сыграть еще много ролей. Я страшно люблю свою профессию и знаю, что если ты так относишься к профессии, то она бывает достаточно щедра на бонусы в виде «золотых» ролей.

— От участия в каких телесериалах вы отказываетесь?

— В первую очередь от ролей в длинных сериалах. Свои 200 серий я, слава богу, уже вытянул, и больше втягиваться в долгоиграющие проекты не собираюсь. Соглашаюсь на локальные истории — в четыре, ну, максимум, в восемь серий. На большее меня не хватит.