Актер рассказал, почему не играет русских генералов в западных фильмах.

​

Одним из самых интересных гостей фестиваля "Хвалынские этюды Петрова-Водкина" был актер театра и кино Алексей Гуськов. За два дня своего пребывания на Хвалынской земле он, по его собственному признанию, влюбился в этот городок. На встречу к известному гостю собралось большое количество людей, ведь столичные актеры такого уровня - редкие гости в провинции. Корреспондент "СарИнформа" собрал самые интересные моменты с творческого вечера.

​

- Что для вас классические произведения, например, "Евгений Онегин"?

​

- Роман "Евгений Онегин" в моем представлении – это произведение о самом главном в жизни человека – любви. И если человек лишен этого чувства, жизнь прожита зря. Этот роман правильнее было бы назвать "Татьяна", а не "Евгений Онегин". Потому что это гимн женщине. Меня спрашивают, а кому сейчас нужна классика? И где она находит свое отражение сегодня в жизни? На что я отвечаю: "Она нужна мне, и она в моем сердце. А остальное меня не волнует".

​

- Что испытывает актер, которому приходится играть в таком широком диапазоне: от бандита до святого? Какой образ дается легче?

​

- В театральном институте на первом курсе все - Гамлеты и Офелии. На втором курсе начинают понимать, что роль королевы Гертруды и короля Клавдия тоже интересны. На третьем готовы играть друзей Гамлета – Розенкранца и Гильденстерна. А на четвертом думают: хоть бы роль Фортенбрасса дали. Понимаете, сам по себе художественный образ существует только в русской актерской школе. Это у нас могут говорить: вот он повторяется, носит одно и то же лицо из одного произведения в другое. А во всем мире это существует иначе. Я видел например театр Стреллера, где актер на протяжении 55 лет играет одну и ту же роль Арлекино! Он довел свою игру до абсолютного совершенства, до идеала. Знаете, в мировом кинематографе отрабатывать фактуру — это нормально. Я, как педагог с 12-тилетним стажем преподавания, точно знаю, что к четвертому курсу я должен дать каждому студенту одну ноту. Как минимум одну ноту. Но чтобы он ее брал так чисто, как никто другой ее взять не брал. Возвращаясь к вопросу о "бандитах", надо сказать, что действующий герой — он антигерой, он всегда интересен. Помните песню из какой-то группы "Женщины любят подонков, они улучшают потомство". И это правильно. В любом классическом построении пьесы есть персонаж-андердог, который двигает сюжет. Он двигает сюжет. Сюжет двигает не Гамлет, а Клавдий. Мы ждем что сделает Клавдий, как он поступит, а Гамлет рефлексирует. И диапазон этих героев очень широк.

​

- Настоящий успех к вам пришел с ролью в сериале "Граница. Таежный роман". Как Вы думаете, почему?

​

- Причин успеха у этого сериала множество. В обществе был запрос на отечественные сериалы романного формата повествования. Потому что иностранные сериалы уже надоели. Режиссер Александр Митта перепробовал огромное количество актеров. Он спросил у меня: кого ты будешь играть? Я ответил: мне ближе по духу неистовая ярость. Знаете, как у Достоевского: широк русский человек. Так широк, что я бы его сузил. Это человек боя. Он хорош на войне, он защитит, прикроет. Но у него в характере отсутствует чувство прощения. Это человек, который живет строго по канонам. И любое отступление в сторону ему непонятно. Поэтому моего визави в фильме — Марата Башарова - я и топил, и сжигал, но все равно вытаскивал и спрашивал у жены: ну что? Возвращаясь к вопросу о положительных или отрицательных ролях, скажу: я артист темы, мне по-барабану, что играть. Вот когда вы придете к тому, что вам не будет хотеться, играть роли классического репертуара, к вам придет тема, которая вас волнует, будоражит, не дает спать ночами. Потом придет литература. Не важно, какая - классическая или современная.

​

Когда мне предложили роль Войтылы, я абсолютно искренне не собирался там работать. Я считал, что это какое-то безумие, ведь я ортодокс. Фильм снят по книге, где рассказывается о тайной страсти Папы – горнолыжном спорте. Он инкогнито сбегал из Ватикана в провинцию Тренто, чтобы в компании инструктора и друга Лино Зани снова и снова глотнуть свободы. Да, история светская, но все же папское облачение, перстень, портретный схожий грим. Это ответственность перед католическим миром. Чтобы вжиться в роль, я сосредоточился на чисто мирской стороне характера Караля Войтылы. И еще я узнал факт из его биографии, который помог мне понять этого человека. В 74 года мой герой узнает, что у него начинается болезнь Паркинсона. В фильме есть сцена, где он принимает волевое решение: остаться на своем посту несмотря на угрозу болезни. И я понял, как я должен играть и что я должен сказать зрителям через эту роль. Вот два персонажа. Никита Голощекин из "Таежного романа", эта неистовая ярость, который не может прощать по определению. И Кароль Войтыла — само всепрощение. Они такие разные. Но моя тема все же — это человек пограничной ситуации. И чтобы из этой пограничной ситуации человек вышел человеком. Ведь мы отличаемся от остального животного мира только нравственным чувством. Вот в этом, наверное, и состоит моя главная творческая задача. И я стараюсь ее выполнять. Не всегда получается, но я стараюсь.

​

- Вы так вжились в роль Папы, что вас с ним путали. Это правда?

​

- Да, бывало. Во время съемок в монастыре меня в папском облачении увидели две монашки, одна из них упала на колени и ко мне. Я стал объяснять ей, что я не Папа. "Я знаю, что вы не Папа, но все равно вы уже чуточку он", - ответила она. Понимаете, какая ответственность, да? Даже облачившись в папскую мантию, простому человеку очень сложно осознать всю тяжесть этой ответственности. Каждый съемочный день был как первый, я не хочу говорить слово "тяжелый", скорее, "необычный". Масса времени уходила на сложнейший грим трех возрастов Войтылы. Нужно было воссоздать его облик в периоды 1983-го, 1996-го и 2004-х годов. Пять часов грима и пять часов съемок. Чтобы покурить, мне приходилось прятаться, и я ужасно мучился, когда мне не удавалось сбежать от съемочной группы и перекурить. А узнаваемость — это один из тех подарков, которые дарит наша профессия. У меня их много, я не жалуюсь. Моя жизнь разделена в творческой составляющей на две части. В 2008 году я снялся во французской киноленте "Концерт". Это фильм о русском дирижере. Если не видели, посмотрите в интернете - и посмеетесь, и поплачете. Во Франции фильм "Концерт" с триумфом прошел через кинопрокат, завоевал два "Сезара" (французский аналог "Оскара"). После этого у меня появился европейский агент. И первый фильм во Франции — "Полина". Это адаптация одноименного известного комикса Бастиана Вивэса о русской девочке-балерине, приехавшей в Европу после классической школы Большого театра. Я играю Божинского, первого преподавателя главной героини в России, когда она еще совсем маленькая. Надеюсь, что в "Полине" моей работой остались довольны и что именно так авторы и представляли Божинского. Это картина, где я играю персонажа, соответствующего моему возрасту и проблемам этого возраста, и это необыкновенно интересно. Фильм будет представлен на фестивале в Венеции.

​

В этом году вышел фильм "Идеал" известного французского писателя и режиссера Фредерика Бегбедера, где я играю русского олигарха, друга главного героя Октава Паранго. Работа у Бегбедера – это одна из моих сумасшедших радостей. Я задал вопрос, зачем ему нужен именно я и почему он не пригласит на эту роль, например, Жерара Депардье, который тоже великолепно мог бы это все сыграть. Он ответил, что обожает Жерара, но ему нужна именно русская энергия. Я спросил: "В чем она?". "В этой безграничности, жажде жизни", — ответил он. Я очень благодарен ему за то, что он отреагировал на мою просьбу и подкорректировал роль. Мне важно было создать настоящий характер, очистив его от обычных в историях про русских олигархов штампов. Вы же знаете, что в западной киноиндустрии есть устоявшийся негативный образ "плохих" русских. Поэтому я своему агенту сразу сказал, чтобы он не предлагал мне роли алчных русских генералов с боеголовками в кармане и мафиози. Это все я сыграю у себя на родине, в большом количестве и гораздо легче. А там я буду играть то, что они называют загадочной русской душой.

​

- Что для вас профессия актера? Ее глубинное предназначение?

​

- В искусстве было все, кроме нас, кроме нашей версии. Есть бесконечное количество постановок "Чайки" Чехова, но помнят имена буквально трех актрис. Потому что это было личностное участие, некое привнесение себя. Наша профессия глупая же, это правда. Я, здоровый мужик, выхожу на сцену и три часа занимаюсь болтологией. А в чем же смысл? А смысл, наверное, в том, что да, я заточен под это дело. Самое трудное в жизни - угадать свои способности. Каждый человек рождается с определенным талантом. Его просто трудно угадать. И если он угадал, то идет постоянный процесс совершенствования, оттачивания мастерства. Актерская профессия, как и любая другая – это дорога длинною в жизнь. Когда ты находишь свое призвание, тебе хочется постоянно расти, это становится смыслом жизни.

​

- Некоторые работают в одном театре всю жизнь, а вот вы переходили из одного в другой часто. Почему? С чем это связано?

​

- Театр – это определенный мир, некая секта, где есть лидер-режиссер. Но когда-то приходит момент, когда ты понимаешь, что уже все взял там, исчерпал. Тебе уже в этом кругу перестает быть интересно. Становится тесно. Ты понимаешь, что ты способен на большее. Но как ты это докажешь? Да и доказывать не стоит. Доказывать бессмысленно. Надо просто двигаться своим путем. Я достаточно легко расставался с театрами, у меня за спиной их 11. Трудно уйти первый раз, а потом как в спорте. Но зато я никогда не сидел и не ждал. Это сейчас театральный мир изменился, стало больше театров, рынок расширился. А когда я начинал, стационарная труппа театра была 70 человек. Вот ты пришел в театр - четыре спектакля в год. В пьесе три-четыре роли главные. То есть вероятность сыграть главную роль у каждого артиста труппы шесть-семь раз в год. Ведь это тяжело, это повод для депрессии. Но не повод для того, чтобы опускаться и пить. Бери пьесу и учи роль. У каждого дома есть свое тайное место, где можно уединиться. Я, например, в свое время облюбовал место возле холодильника. У меня он до серебра был протёрт локтем. Знаете сколько у меня несыгранных ролей на полке? Но оно никуда не девается, все это рано или поздно может пригодиться в работе. В 40 лет я стал совершенным фаталистом, ситуацию изнасиловать невозможно. Но нужно быть готовым к ней.

​

- У вас есть любимые режиссеры?

​

- Не хочу называть конкретных имен, чтобы никого не обидеть. Интересны те режиссеры, которые открыли в тебе что-то новое. Это не связано даже с успехом. Есть работы, которые мне очень близки. У меня сейчас уже более 80 работ в кино. Но из них я бы выделил шесть-семь вещей, которые действительно значимы. Поэтому мне нравятся те режиссеры, которые приходят и разговаривают с тобой. Не ставят задач, не требуют, а общаются с тобой. И позволяют тебе на себя расширить какое-то личное поле.

​

- Вы продюсировали замечательные мультфильмы "Незнайка на луне", "Волшебная флейта", почему вы сейчас не продюсируете анимацию?

​

- Просто это занимает действительно много времени. "Незнайка" создавался, когда ничего больше не создавалось. В 95-ом мы начали, и в 98-ом телевидение уже стало помогать кино. Я занялся тем, подо что я заточен. Это часть биографии. Мне это действительно интересно. У меня тогда как раз родился сын. И я посмотрел, что он увидит, ведь я воспитывался на "Светлячке и росинке" на "Карлсоне, который живет на крыше", а вдруг смотрю дикое количество этой японской анимации - черепашки всякие, Сейлормун, хотелось сделать что-то свое.

​

- Ваш фильм "Четыре дня в мае" наделал много шума. Вас обвинили в оскорблении памяти победителей, в измене родине. Что вы хотели сказать этим фильмом?

​

- Это фильм о великодушии победителей. В Трептов-парке стоит русский солдат с немецкой девочкой на руках. Вот это и есть главная тема фильма. А если кто-то воспринял киноленту иначе, то я в этом не виноват. Там главная история – между немецким мальчиком и советским капитаном. Эта история о том, как ребенок во враге начинает видеть человека. Что нас отличает от животных? Нравственные чувства. Вот это я хотел сказать. А "доброжелатели" написали откровенную дезу, и журналисты определенного направления это размножили. Советую всем: прежде, чем судить, сначала посмотрите картину.