Актриса Елена Сотникова редко дает интервью и шумихи вокруг собственного имени не терпит. Однако громкая премьера в театре им. Вахтангова - спектакль «Глубокое синее море» в постановке Павла Сафонова, где Сотникова сыграла главную роль, - уважительная причина нарушить молчание.
 
   Прима театра Вахтангова Елена Сотникова родилась не в то время: ей под стать «бальные платья из шуршащих дорогих тканей, элегантные экипажи, будуары

в полумраке мерцающих свечей…» Так считают коллеги актрисы и сама Елена. Она признается, что хотела бы жить в небольшом французском городке во Франции в XIX веке. Столкновения с реальностью вне стен театра приносят ей дискомфорт, порой даже ранят. Последняя работа Сотниковой – в спектакле «Глубокое синее море» по пьесе Теренса Рэттигана, который поставил Павел Сафонов, о женщине из той реальности – сильной и безнадежно влюбленной. Елена не скрывает:

в ее жизни не было случайных ролей – почти все, что воплощала на сцене, переживала в собственной жизни.
 
Глубокое синее море. Театр им. Евг. Вахтангова«Глубокое синее море» – это подарок судьбы, испытание, счастье, что-то еще?
Все, что вы назвали. Я мечтала сыграть сложную психологическую роль о трагической любви, с расставаниями, мучениями. Мечта осуществилась благодаря Виталию Яковлевичу Вульфу – переводчику пьесы, который принес ее в театр специально для меня.
Как всегда, новая работа появилась не случайно: часто, прежде чем получить роль, я переживаю нечто похожее в собственной жизни. Поэтому я была готова

к этой роли. Я знаю, что такое страсть, любовь, я могу безумствовать, когда влюблена, жутко переживать, расставаясь. Но этот спектакль не только о любви, страсти, расставании, но и о несовпадениях: мужчины и женщины по-разному понимают, что такое любовь. Эта разность разрушила многие отношения. Пьеса начинается с того, что Хестер (героиня Елены Сотниковой – «ВД») пытается покончить с собой. Ее возлюбленный спрашивает: «Почему?!», но объяснить

ему это невозможно.
 
Хестер влюбляется в человека, с которым у нее мало общего. С вами такое происходило?
Я могу себе это позволить. Я скорее человек сердца, нежели ума. Любовь не спрашивает. К тому же очень трудно подобрать человека, который подходил

бы тебе по всем статьям. Мы все слишком разные.
 
Что было самым сложным в работе над спектаклем?
Репетировать на полную катушку, вытаскивать по максимуму эмоции. С одной стороны, когда выкладываешься, наступает удовлетворение, с другой – опустошение. Но актер не должен себя жалеть.
Все четыре месяца репетиций я была абсолютно погружена в эту трагическую историю, просыпалась по ночам, постоянно думала о драматических перипетиях судеб героев. Сейчас я пытаюсь понять, как мне существовать дальше: роль нужно постоянно носить в себе, но жить в таком накале тоже сложно. Ищу золотую середину. К счастью, как только мы сдали спектакль, я тут же уехала путешествовать по Швеции и Финляндии. Я была настолько нервно истощена…
Ваш путь в актрисы был извилист?
Вовсе нет. Я с детства знала, что буду актрисой. А однажды произошел интересный случай. Я занималась фигурным катанием, и меня попросили поздравить фигуристов. Выехала на лед, вручила цветы и упала – неожиданно стадион ЦСКА зааплодировал. Эти были первые аплодисменты – так я поняла, что мне безумно нравится быть на публике. «Актерствовала» и в Театре юных москвичей при Дворце пионеров, и в школе. Затем поступила в Щукинское училище, которое закончила с Красным дипломом. Сразу же была принята в театр Вахтангова. Всю жизнь в нем работаю.
 
Вы сразу нашли свой театр…
Да. Через две недели меня ввели в спектакль «Леший», где играли такие мастера, как Борисова, Яковлев, Шалевич, Кацынский. В моей карьере было много ролей, немало главных.
 
Кто из режиссеров оказал на вас наибольшее влияние?
Многие. Я счастлива, что работала с Петром Наумовичем Фоменко – одним из моих самых любимых режиссеров, учителей. Участвовала в его спектаклях: «Без вины виноватые», «Чудо святого Антония», «Государь ты наш, батюшка…», «Пиковая дама». Петр Наумович научил меня быть разной, не бояться при миловидной внешности играть уродов, каждый раз находить в себе все новых и новых персонажей. Например, в спектакле «Дядюшкин сон» Владимира Иванова я играю эксцентричную сплетницу Фарпухину, так меня там никто не узнает, и это очень приятно. А на служебном входе в театр порой спрашивают: «Вы куда?»
Вообще я никогда не стремилась быть узнаваемой. Мелькание на телевидении, суета с имиджем и известностью – совсем не мой путь. Я люблю свой театр

и никогда не пыталась из него уйти. Другой жизни я не знаю.
 
В Вахтанговском какая-то особая атмосфера?
Может быть, более семейная. По крайней мере, более интеллигентная. Наш театр всегда этим отличался. Никогда не было открытого хамства, пьянства, интриг. Кроме того, я кошка, которая гуляет сам по себе. Это не значит, что я ни с кем не общаюсь, просто делаю это только по хорошим поводам – сплетнями, интригами, то есть саморазрушением, не занимаюсь. Я индивидуалист по природе: не люблю объединения, группы. Прихожу в театр только для того, чтобы творить.

А мои лучшие друзья работают в других сферах. Я не очень-то верю в дружбу в театре – в какой-то степени мы все соперники.
 
К чьему мнению относительно своей работы вы прислушиваетесь?
Прежде всего, к собственному. Только я знаю, на что способна. Лет пять назад я очень болезненно реагировала на высказывания критиков, а сейчас поняла,

что угодить всем невозможно, кроме того, люди приходят на спектакли в разных состояниях и то, что тебя тронуло сегодня на спектакле, может совершенно

не тронуть завтра. Отчасти поэтому театр и называют сиюминутным искусством.
 
Когда вы почувствовали себя профессионалом?
Ужасно не скромно, но… я всегда им себя чувствовала (смеется). В отношении к работе: я всегда вовремя прихожу на репетиции, тщательно готовлюсь, стараюсь создавать хорошие отношения с партнерами, выкладываюсь. А о том, достойная я актриса или нет, пусть судят зрители.
 
О вас говорят, что вы женщина, которой очень подошло бы родиться в XIX веке…
Да, я родилась не в то время. Я бы хотела жить в небольшом французском городке, в XIX веке. Была бы актрисой, а может быть психологом или писательницей.

Я живу в собственном мире. Всеобщая невоспитанность, бесчестные люди у власти, незащищенность граждан - театр помогает отдалиться от этого.

Но я не так уж беспомощна: я независима, могу и гвоздь вбить, и на огороде что-нибудь посадить, и бутылку шампанского открыть, вот только ничего не понимаю

в кредитных картах (смеется).
 
Наверное, мечтали о принце в детстве?
В училище все время рисовала молодого человека с бородой и огромными глазами. Подружки веселились. А однажды он появился в моей жизни. Это была счастливая история любви. Мы расстались, но я благодарю Бога за все свои встречи и расставанья. Любовь – это дар. Невозможно быть полноценной актрисой,

не познав счастье и горечь любви. Но профессия все-таки важнее: без нее я погибну быстрее, чем без любви.
 
Какие истории любви вас восхищают?
Моих родителей. Однажды красивая молоденькая учительница, выходя из школы, столкнулась в дверях с летчиком: из рук посыпались тетрадки, они начали

их собирать… А через три дня летчик сделал ей предложение. В первую же секунду мама подумала: «Кажется, он будет моим мужем». Папа же шел в школу,

чтобы узнать об успехах своей сестры, которая училась в мамином классе и все время ему говорила: «Ты должен жениться на моей учительнице!» Недавно родители отметили золотую свадьбу. Но самое главное – их любовь так и не стала привычкой.
 
В чем секрет красоты одной из самых привлекательных прим театра?
Я не завистлива, не живу чужими жизнями. Мой рецепт – позитивный настрой на познание себя. В каждом из нас столько всего! В свободное от театра время преподаю в училище имени Щукина, пишу стихи, сценарии для капустников, организовала «Женский батальон», в котором помимо меня участвуют Юлия Рутберг, Марина Есипенко, Мария Аронова.
Не надо забывать и о физической форме. Конечно, дома есть весы. С детства правильно питаюсь. Практически не ем мяса. Предпочитаю рыбу с овощами. Делаю легкую гимнастику, но не истязаю себя нагрузками, периодически хожу в бассейн, много плаваю в море на отдыхе. А вот в салоны красоты не хожу.
 
Я знаю, что вы страстная путешественница.
Да, все лишние деньги трачу на эту страсть. Объездила много стран, каждый год бываю в Америке – там живет мой брат. Мне нравятся американцы: они, конечно, не пригласят запросто в гости, но на улицах всегда очень приветливы и отзывчивы, никогда не навязывают свои проблемы. Мне нравится, что в Америке проедешь 60 км и увидишь французский замок, проедешь еще 60 – испанское поселение. Такое ощущение, что побывал в разных странах. Например, Бостон – это Англия, Атланта – наша Одесса. Последний раз была во Флориде, где меня поразил Мексиканский залив: сочетание белоснежного песка, на ощупь напоминающего сахар,

и бирюзовой воды.
Запомнилась одна поездка в Париж. Театр ездил на гастроли со спектаклем «Без вины виноватые». Буквально в первый вечер я, выбегая со сцены, сломала ногу. Заменить меня было некому, подводить труппу не хотелось. Режиссер Петр Наумович Фоменко придумал такой ход: каждый вечер меня выносили на сцену, сажали на стул, накрывали пледом, и я играла. Ужасная история! С другой стороны, когда ты просто сидишь на сцене, врать сложнее, в результате я сыграла более глубоко и правильно. Даже сам Фоменко сказал мне об этом. Такой комплимент дорого стоит!