ЭКСКЛЮЗИВ «ВМ». Народный артист России Алексей Гуськов, будучи гостем редакции «ВМ», рассказывает о своих героях – в театре и кино: Онегине, Папе Иоанне Павле Втором и о более простых людях, как Водовоз Шмуле-Сендер в спектакле Римаса Туминаса «Улыбнись нам, Господи!», которые по-человечески ему близки.

​

В воскресенье, 16 ноября, Алексей Гуськов играет в главной роли в спектакле по пьесе Горького «Люди как люди» (на сцене театра Вахтангова), а 19 ноября – в роли Онегина (постановка Римаса Туминаса «Онегин). Между этими спектаклями – премьера во Франции итальянского фильма «Иоанн Павел Второй. Святой и Человек», в котором наш Гуськов сыграл роль Папы Римского Ионна Павла Второго, и он будет представлять картину в Париже. Но всенародно любимый актер все равно нашел время в своем графике, чтобы прийти в студию "Вечерней Москвы" и ответить на вопросы нашего корреспондента.

​

- Алексей Геннадьевич, изменилось ли в процессе работы над ролью Евгения Онегина в спектакле Римаса Туминаса ваше представление об этом литературном персонаже?

​

- Я сталкивался с романом Пушкина «Евгений Онегин» несколько раз. Второй раз после школьной программы - в Школе-студии «МХАТ». Мастер моего курса – Виктор Карлович Монюков знал весь роман наизусть и привил нам культуру стиха - да, были такие мастера! Но чтецкое исполнение поэзии и сценическое – две большие разницы. Сценический персонаж - это больше не некий плод собственного воображения слушателя, а реальный актер, реально существующий на сцене с претензией на пушкинского Онегина. То есть, литературный персонаж «материализуется» – на актере одет костюм, он в гриме, он ведет диалог с собой, с другими персонажами – Татьяной, Ленским….

​

Спектакль театра «Евгений Онегин» - это авторская, более того, очень личностная работа режиссера Римаса Туминаса, и я тут всего лишь актер, реализующий замысел режиссера. Как-то раз на пресс-конференции перед очередным спектаклем на вопрос журналиста Туминас ответил, что «взрослый Евгений Онегин – это он сам». И я спросил его: «И как же после такого заявления мне вечером выходить на сцену? И играть Вас?». Поэтому я очень бережно отношусь к рисунку, к тому узору, который создал в своем спектакле Туминас, и к его видению романа. И то, что я вам сейчас рассказываю, - это только часть общей картины, я сам являюсь только небольшой ее частью.

​

Конечно, мое восприятие Онегина сильно изменилось от первого прочтения и прежде всего благодаря этой роли. Скажу больше, спустя четыре месяца, как Онегин появился в моем репертуаре, после сыгранных более чем 20 спектаклей я опять вернулся к чтению Пушкина, первоисточника.

​

- Римас Туминас в интервью «ВМ» объяснял, почему Онегин, как и Чацкий, Печорин – не герои по жизни? Для вас Евгений Онегин – тоже личность несостоявшаяся, нереализованная и во многом ущербная?

​

- Не герои - в понятии “героизма”, как Рассел Кроу в «Гладиаторе»? Конечно, не герои. Определение «лишний человек» принадлежит Белинскому. Что такое «лишний человек»? По Туминасу - это «когда все по наследству» – Родина, чувства, состояния, отсюда и - «не участвую». Он не строил, не делал, поэтому смотрит на все как бы со стороны. Позицию Онегина простым языком можно описать так: «Вы тут возитесь, страдаете, любите, шумите, а я – сбоку, не с вами».

​

- Профессор русской литературы в Сорбонне Рене Герра сказал мне в интервью: «Онегин, конечно, герой, потому что он – не приспособленец, и уже за одно это его можно уважать».

​

- Мне ближе точка зрения пушкиноведа Валентина Непомнящего и всем интересующимся советую почитать его «Комментарии» к роману «Евгений Онегин». Творение Пушкина – классика, которая обладает свойством - каждый находит в ней себя. Но мы же все разные! Как актеру мне интересно решение Онегина в версии Туминаса. И, признаюсь, что я еще по своему “гамбургскому счёту” не сыграл так, чтобы мог сказать после спектакля: «Да. Сегодня все случилось – от начала до финала». До сих пор в спектакле есть места, которые не до конца мной присвоены, продуманы, поняты. В нашем деле понять – значит смочь сделать! Кстати, давно пришел к выводу, что о ролях надо больше думать, чем их репетировать.

​

- На ваш взгляд, только действительно рефлексирующий артист может сыграть умного человека Евгения Онегина или не обремененному интеллектом исполнителю этот герой тоже был бы по силам?

​

- Существует некая нечестность актерской профессии. Сплошь и рядом мы наблюдаем несоответствие личности артиста и его образа, объяснить которое можно разве только «великой иллюзией» или «великим обманом» сцены и кинематографа. Женщины влюблялись в кинематографические образы Жана Марэ, видя в нем свой идеал мужчины. А частная жизнь Жан Марэ была совсем иной и она практически никак не отражалась на его экранных персонажах. Мир такой, каким ты его себе представляешь. Другой вопрос, что каждый из нас ходит по своему лесу и живет на своей полянке. И над ролью каждый работает по-своему.

​

- Алексей Геннадьевич, ваше первое образование - техническое (Высшее техническое училище имени Баумана). Наверняка, вы знаете ответ на вопрос – люди живут по законам физики?

​

- Обязаны. Но ваш вопрос, наверное, подразумевает большее и здесь бауманское образование ничего не объяснит. Давайте в качестве ответа я процитирую вам рассказ Чехова «В Москве»: «Я московский Гамлет. Я в Москве хожу по домам, по театрам, ресторанам и редакциям и всюду говорю одно и то же: — Боже, какая скука! <...> А ночью, когда я спрашиваю себя, отчего же это в самом деле мне так мучительно скучно, я припоминаю, как неделю тому назад в одном доме, когда я стал спрашивать, что мне делать от скуки, какой-то незнакомый господин, очевидно, не москвич, вдруг повернулся ко мне и сказал раздраженно: "Ах, возьмите вы кусок телефонной проволоки и повесьтесь вы на первом попавшемся телеграфном столбе! Больше вам ничего не остается делать!". И всякий раз ночью сдается мне, что я начинаю понимать, отчего мне так скучно. Начать с того, что я ровно ничего не знаю. Когда-то я учился чему-то, но, черт его знает, забыл ли я всё или знания мои никуда не годятся».

​

- Онегину по-настоящему скучно, несмотря на то, что человек он разносторонне образованный (и Адама Смита читал), и чувствующий, о чем говорит его финальная влюбленность в Татьяну. В чем же причина его тотальной скуки?

​

- А мне думается, что любить Онегин как раз не способен. Ведь любовь – это дар, и умение любить – дар. Желать быть любимым – одно, а самому любить – другое. Мне кажется, что и к финалу никакой любви у Онегина к Татьяне нет… С его стороны есть сожаление, понимание, и только… Это ведь Татьяна говорит: «А счастье было так возможно?»

​

- Получается, что Онегин обречен, что он – труп?

​

- Увы, так. Спектакль начинается с четверостишья: «Кто жил и мыслил, тот не может В душе не презирать людей. Кто чувствовал, того тревожит Призрак невозвратимых дней». Онегин, по версии режиссера, абсолютно нераскаявшийся человек. Более того, в мыслях и поступках Онегина нет ни капли романтизма.

​

- На ваш взгляд, права ли Татьяна, отвергнув Онегина, после своего второго признания: «Я вас люблю – чего лукавить?». Английский актер Райф Файнс, сыгравший Онегина в одноименном фильме, считает, что Татьяна поступила как обыватель, не оценив масштаб личности и глубину печали Онегина?

​

- Я видел этот английский фильм, и, на мой взгляд, Файнс, защищая Онегина, ошибается как всякий образованный человек, воспитанный в западной культуре. Туминас хотел назвать свою постановку «Татьяна» из дани уважения к русской женщине. Наши женщины, действительно, отличаются от всех женщин мира. В постановке театра Вахтангова Татьяна, указав Онегину на дверь, сохранила саму себя и свою любовь. И поступила правильно.

​

- Есть ли среди ваших героев, которые вы сыграли в кино и играете в театре те, которые похожи на вас?

​

- Могу точно сказать, что я вижу и представляю себя совсем не таким, каким меня видят другие. Мне самому кажется, что я – мечтатель, до сегодняшних своих лет верящий в сказки, или просто – солнечный идиот. Мне очень близок мой Водовоз в новом спектакле Римаса Туминаса «Улыбнись нам, Господи!», основанном на книгах Григория Кановича. Человек, который всё время в движении, а сейчас едет за новой легендой своей жизни. Мы все живем в каких-то легендах о себе. Верим в них. И когда они развенчаны или просто устарели – придумываем себе новую легенду о себе. Водовоз придумал и жил с некой своей историей для других, история помогает ему жить, обрастает деталями, подробностями, и он пересказывает ее, как свою жизнь. Но она истрепалась, устарела и он едет за новой легендой, просто куда подальше и раскрывается в дороге как человек глубокий, грустный и всё понимающий про себя.

​

- Хотите сказать, что вы – мечтатель, фантазер, человек, который витает в облаках?

​

- Я знаю, что настоящая жизнь – груба, жестока и неэмоциональна… Но иногда мне не хватает детских сказок, которые очень давно рассказывала моя бабушка. Я рано лишился отца (он был военный летчик и погиб при исполнении служебных обязанностей) и в детстве не так часто, как бы мне хотелось, видел маму, которая работала на двух работах, чтобы одной прокормить детей. Моя мечтательность – родом из этого детства, и это моя личная территория, о которой, возможно, я рассказываю сейчас впервые. А для всех я существую как актер случившийся на жестких, «мужских» что ли, ролях. И люди считают, что и в жизни я грызу волков и мне доставляет это удовольствие. Совсем не так! Я не жалуюсь, ни в коем случае, потому что вероятность вообще ни в чем не случиться в актерской профессии большая! Наша профессия – зависимая. Кроме зарабатывания денег, а актерский хлеб – тяжелый, есть еще по словарю Даля «каботизм» - стремление к актерской славе и прочее, присущее публичной профессии. Но еще нужно удовольствие от работы, от ролей. Иначе ты как лошадь, что возишь и молчишь.

​

- А сейчас вы мечтаете?

​

- Сейчас я стараюсь не строить глобальных, далеко идущих планов, а жить маленькими, ежедневными радостями.

​

- Отсутствие мечт сделало вас более свободным?

​

- Они на самом деле не отсутствуют. Но я знаю, что раньше эти планы, эти мечты (поставим ударение на первый слог) загоняли меня в какие-то рамки, и я напоминал себе человека, который хлещет кнутом по спине, кричит: «Больно, больно, больно!», и несётся вперёд, сам не понимая куда и зачем. Главное – быстро нестись. А сейчас маленькие радости делают мою жизнь приятной. Год назад я стал дедушкой (моя дочь Наташа подарила мне внучку Лизу), и это очень большая для меня радость. Хорошие встречи, прочитанные книги, симпатичные работы коллег, что-то интересное, новое, что было мной подмечено за день, - все это и составляет маленькие радости. И вкусный ресторан – тоже маленькая радость.

​

- Римас Туминас считает, что «театр – это лестница в небо», и призывает актеров «быть гордыми, не разменивать себя на сериалы и второстепенные роли, а служить искусству». Вы согласны с тем, что предназначение театра – возвышать души людей?

​

- Сегодняшний день - это золотой период в истории театра Вахтангова. И связан он, конечно, с приходом в театр Римаса Туминаса. Когда я отвечаю на вопрос о звездах в труппе нашего театра, я всегда прошу людей не заблуждаться. Настоящая и единственная звезда театра Вахтангова сегодня - это его главный режиссер Римас Туминас. Это его спектакли привлекают в театр зрителей, собирая аншлаги по всему миру. Здесь никому, и в том числе и нам, актерам, не надо испытывать иллюзий. Мы, актеры труппы, существуем вокруг него и начинаем светиться как звезды, если в меру своего таланта и способностей нам удается отразить его замысел. Так складывается успех любого театра и любой труппы. Так было и так будет. Так было на Бронной при Анатолии Эфросе, и в театре на Таганке при Юрии Любимове. Такие периоды в истории театра когда-то начинаются и когда-то заканчиваются. Но в момент, когда в театре существует талантливый лидер, с художественной позицией и у него есть единомышленники, то у театра появляется свое лицо. Театр - не супермаркет, который торгует, чем может. Перед каждым спектаклем, в каждой статье или интервью Римас повторяет: «Играть надо небесам». Повторяет стихи Ронсара: «Судьба распределяет роли. И небеса следят за нашей игрой». Тогда и актерское пребывание на сцене обретает гораздо больший смысл, чем просто “играть” - слово, которое применимо и к футболу, и к азартным играм, и ко всему что неправдиво и даже неестественно…

​

- Алексей Геннадьевич, до ввода в спектакль Римаса Туминаса «Евгений Онегин» вы сыграли Папу Римского в итальянском фильме «Иоанн Павел Второй. Святой и Человек». Одна большая роль обогатила другую большую роль?

​

- Нет, я думаю, что особенной связи между этими двумя ролями нет. Съемки Иоанна Павла Второго проходили с июня по август 2013 года, а мировая премьера фильма состоялась в день канонизации папы Римского 27 апреля 2014. Поскольку съемки фильма проходили в Италии, то у меня была возможность увидеть, до какой степени Иоанн Павел Второй еще присутствует в жизни итальянцев. Поляк Кароль Войтыла, бывший в течение 20 лет Римским Папой Иоанном Павлом Вторым, - это очень важная фигура в истории католической церкви, а для католиков это, кроме того, еще и живой, близкий, родной человек, живший среди них и воплощавший для них слово и волю Божью. Поэтому мне было очень приятно, когда многие итальянцы после выхода фильма говорили о том, что в фильме я действительно похож на него (грим занимал четыре часа).

​

- Иоанн Павел Второй – поляк, а значит, представитель одной с нами славянской общности. Обнаружили ли вы в Папе Римском родные, славянские черты?

​

- Открытость и непосредственность. Мы ведь очень этим отличаемся, не замечали? За границей вы мгновенно узнаете соотечественника, на каком языке он бы не говорил.

​

- Знаменитый журналист-международник Генрих Боровик пересказывает забавный ответ Иоанна Павла Второго на его вопрос: «Трудно ли быть Папой Римским?» - «Трудно, но с Божьей помощью можно». Видимо, Папу Римского отличало еще хорошее чувство юмора?

​

- Юмор у него был потрясающий. Не секрет, что на публике известные люди – одни, а сами с собой – другие. В то время, как Иоанн Павел Второй оставлял впечатление абсолютной искренности. На людях и наедине с собой - это был один и тот же человек.

​

- Он же святой – зачем ему что-то играть или «казаться»?

​

- Во всяком случае, в этом был секрет его огромной популярности. Хотя мне самому всегда хотелось понять, действительно ли счастливы святые люди?

​

- А есть ли оно – счастье?

​

- У Пушкина написано: «На свете счастья нет, а есть покой и воля». Правда, дальше Пушкин сам себя опровергает: «Я думал: вольность и покой – замена счастью. Боже мой! Как я ошибся, как наказан!».

​

- Признайтесь, как вы решились на такую сложную роль, как Иоанн Павел Второй, которая исключает права на ошибку?

​

- Я целый месяц откладывал поездку на пробы, понимая, что в мире 2 миллиарда католиков и что воплотить в фильме персонаж Иоанна Павла Второго, - это огромная ответственность. И когда я читал сценарий, я пытался не думать о том, что мой герой это Иоанн Павел Второй. Я думал про живого человека, прошедшего через непростые жизненные испытания (в фильме берется период с 13 мая 1981 года, когда было совершено покушение на Иоанна Павла Второго до 2005 года – последнего года его жизни). Мне очень хотелось понять этот характер. Но есть совпадение, о котором я подумал уже на пробах – как и Иоанн Павел Второй, я родился в Польше. Может быть, этот факт, который на самом деле не имеет такого большого значения, и поддержал меня в решении сыграть эту роль.

​

- В фильме «Иоанн Павел Второй. Человек и Святой» показана страсть Иоанна Павла Второго к горнолыжному спорту? Вы сами катались на лыжах в фильме?

​

- К сожалению, нет… У меня оперированы колени, что не позволяет быть горнолыжником.

​

- Выйдет ли в России фильм «Иоанн Павел Второй. Человек и Святой» и когда?

​

- Вопрос – не ко мне. Но, по опыту, все когда-нибудь да выходит. Как я уже говорил вам, сейчас я живу маленькими радостями – скоро поеду во Францию, на французскую премьеру этого фильма, поброжу по Парижу.

​

- Как в Польше восприняли фильм об Иоанне Павле Втором?

​

- Сначала с интересом, фильм купили еще на стадии производства, звонили мне из Варшавы, с польского телевидения и радио, назначали дни приезда на премьеру, но, потом случились события в Украине и выяснилось, что я - российский актер, который сыграл польское «всё» и… картину замотали. Политика, к сожалению, сегодня вползла во все области нашей жизни. Упростила смыслы, человеческие отношения, свела к двух краскам любое событие – чёрное или белое, «за» или «против». Может, театр сейчас и нужен для того, чтобы напомнить - цветов радуги семь, как нот, а оттенков цвета и не сосчитать?!